Опального учителя омской гимназии, который оспорил увольнение и выиграл суд, теперь обвиняют в домогательствах к школьницам

Учитель Марцун уверен в своей невиновности. На вопрос, готов ли пройти полиграф, ответил: «Пусть та сторона сперва обоснует свои обвинения».

В омской гимназии № 43 вот уже несколько лет разворачиваются практически военные действия. С одной стороны – заслуженный учитель, воспитанники которого ежегодно добиваются наград на всевозможных олимпиадах по обществознанию, Алексей Марцун. С другой – возглавившая учебное заведение шесть лет Ольга Одинцева. Обе стороны упрекают друг друга в травле и психологическом давлении. Обмениваются они и куда более серьезными обвинениями. Конфликт вышел за пределы учебного заведения.

ВЫСТАВИЛИ С «ВОЛЧЬИМ БИЛЕТОМ»

В итоге педагога уволили с «волчьим билетом». А он восстановился в должности через суд, да еще и получит 15 тысяч рублей компенсации. Увольнение признали незаконным. Только вот, как будет выстраивать отношения в коллективе, откуда его пытаются выжить, Алексей Юрьевич пока даже не представляет.

– Одинцева стала в нашей гимназии директором в 2014 году. Она была очень неуверенной и позиционировала себя не как директор, а как женщина. Собрала окружение из мужчин, – издалека начал рассказывать Марцун. – А через несколько лет я начал задавать неудобные вопросы по поводу распределения средств стимулирующего фонда. Например, некоторым сотрудникам, которые вообще не могли на это претендовать, начислялось до 100% баллов. В месяц это порядка 8 тысяч рублей. От бухгалтера я позже узнал, что потом эти средства передавали директору. Написал заявление в прокуратуру, в гимназию приходил ОБЭП. Но почему-то проверили именно мою зарплату. В итоге не нашли нарушений. Но я планирую довести это дело до конца и обратиться в Следственный комитет.

С этого момента, видимо, и началась война между несговорчивым учителем и руководством учебного заведения. Потом случилось ЧП: двое подростков-хулиганов устроили стрельбу из пневматики. Когда выяснилось, что один из них – ученик Марцуна, учителя обвинили в экстремизме

– Оказалось, у него в рюкзаке нашли книгу «Как завоевать мир», которую я ему посоветовал, – говорит Алексей Юрьевич. – Они зацепились за это название, даже приходили ко мне сотрудники из специального отдела. Я им говорю: «Вы книгу-то хоть откройте. Выясните, есть ли она в списке запрещенной литературы».

Это абсурдное обвинение с педагога, по его словам, сняли. Но зато он получил два выговора за предпринимательскую деятельность в школе. В вину педагогу поставили, что он занимался с детьми репетиторством в стенах учебного заведения.

ОТКАЗАЛСЯ ВЫТЯГИВАТЬ НА МЕДАЛЬ ВНУЧКУ ЧИНОВНИЦЫ

Еще острее, по словам Марцуна, конфликт разгорелся после того, как он отказался вытягивать на «пятерку» внучку довольно влиятельной в прошлом омской чиновницы. В итоге руководство школы собрало сразу несколько свидетельств от родителей, которые говорят об одном и том же – учитель применял психологическое насилие по отношению к их детям. Марцуна уволили с аналогичной формулировкой в деле. И вот на днях он через суд добился восстановления на работе. Но продолжать педагогическую деятельность ему будет крайне сложно, это понимает и сам учитель. Теперь в его адрес поступают и более серьезные обвинения – в домогательствах к школьницам.

Правда, конкретных фактов никто из оппонентов Марцуна представить не может. Все на уровне слухов, и каждый в школе передает слова другого. Многочисленные родители детей, с которыми мы пообщались, тоже приводили факты на уровне: «многозначительно посмотрел», «прикоснулся к руке» и прочее.

Как часто бывает в таких ситуациях, в конфликт взрослых втянули и детей. Ученики разделились на два лагеря. Алексей Марцун передал в распоряжение «Комсомолки» запись общения в мессенджере двоих старшеклассников. Правда, реплики девочки, которая выступает за учителя, изъяты по ее просьбе. Ученица сначала написала петицию в поддержку Алексея Юрьевича. Потом отстранилась от этой истории, пожаловавшись, что на нее начали давить, угрожая, что она окончит школу с плохими оценками. Вот несколько фрагментов из этих голосовых сообщений, которые ученик по имени Даниил отправлял однокласснице, пытаясь ее отговорить от защиты опального учителя:

– Ты же учишься в гуманитарном классе. Должна понимать, что человек, чистый перед законом, никогда не будет бегать и подкупать кого-то. [...] Он по всему классу бегал и просил: «Оставьте обо мне отзыв, тогда получите хорошую оценку» – это он никого не подкупал? Если его вдруг оставят, петиция ничего не решает. Если его вдруг оставят, я посмотрю на тебя, как ты в следующем году будешь выпускаться с тройкой по обществознанию. Марцун всегда занижал оценки, всегда! Я тебя прошу – не верь Марцуну. Он может говорить о правде только, когда кого-то учит, а не когда речь идет о жизни.

– Если восьмой класс прижать, то они скажут совсем другие вещи. [...] Игорь Геннадьевич, да? (видимо, речь о другом учителе. – Прим. авт.). Что-то я не припомню, чтобы он кого-то бил, насиловал или (нецензурная брань – занимался сексом) 18-летнюю выпускницу (это одно из негласных обвинений, которые предъявляют Марцуну в школе. – Прим. авт.). Я помню, что Марцун постоянно конфликтовал и пытался брать управление в свои руки. Он потерял управление, когда ушел Грицина (предыдущий директор. – Прим. авт.), которому было пофиг на Марцуна. Когда пришла Одинцева, она хорошенько прижала Марцуна. И он стал рыпаться, искать лазейки. От Марцуна идет один негатив.

«В 2004 В МЕНЯ ВЛЮБИЛАСЬ ВЫПУСКНИЦА»

Естественно, мы не могли не задать вопрос про тему домогательств и самому учителю – ведь это очень серьезные обвинения.

– Я понятия не имею, о какой ученице идет речь, – эмоционально ответил Алексей Юрьевич.

– Но вы бы могли пройти проверку на детекторе лжи, чтобы полностью снять этот вопрос и реабилитировать свое имя? – интересуюсь у него.

– Зачем мне это делать? Им надо – пусть и проходят проверки. Есть у них доказательства? Нет? Ну так у нас в стране действует презумпция невиновности.

Сначала Марцун сообщил, что даже не понимает суть претензий. Но уже в конце беседы вспомнил историю, которая могла породить эти слухи.

– В 2004 году у меня в классе была девочка Оля, которая в меня влюбилась и писала мне стихи. Не скрою, она даже предлагала мне вступить с ней в интимную связь, но я отказался, – уверяет он. – Я сам отец двоих дочек. Если бы на них кто-то руку поднял, я бы убил этого человека. Потом через много лет об этой истории как-то узнал парень другой моей ученицы. Он со своими друзьями ворвался ко мне в кабинет, когда я занимался репетиторством с этой девочкой и еще одним учеником. Они почему-то грозились устроить расправу, но я их просто выгнал. Я, наоборот, всегда на стороне своих учениц. Однажды заступился за них, когда к ним после выпускного в автобусе приставали хулиганы.

Кстати, на защиту учителя встал еще один из его учеников.

– Я считаю, это просто мерзкие выпады против него со стороны руководства гимназии! Сразу после суда, где Алексея Юрьевича восстановили на работе, меня к себе вызвала классный руководитель и настоятельно посоветовала не ввязываться в эту историю.

– Что вы думаете по поводу обвинений в домогательствах к ученицам?

– Я ни о чем таком не слышал. Мы все между собой общаемся. Думаю, если бы что-то похожее случилось, девочки бы точно рассказали об этом.

«Комсомолка», кстати, нашла девушку, которая училась у Марцуна пять лет назад. Сейчас она уже успешно окончила вуз и начала работать юристом. По утверждению Ирины (имя изменено), Алексей Юрьевич проявлял к ней и ее подруге интерес, далекий от педагогического.

– Марцун подходил сзади и приобнимал. Просил, чтобы его поцеловали в щеку или сам целовал. Мы ему неоднократно говорили так не делать, но он продолжал, – рассказывает девушка. – Явных предложений он не делал, только полунамеки какие-то странные. Потом он пригласил меня на индивидуальные занятия по обществознанию. Я сначала согласилась – мне этот предмет был нужен для поступления в вуз. Но потом завуч предупредила моих родителей, с какой целью он может приглашать девочек на такие занятия, и я отказалась. С этого момента Алексей Юрьевич начал ко мне придираться. Один раз даже целый урок посвятил саркастичному рассказу, какая я «хорошая». В итоге мне пришлось по этому предмету перейти на индивидуальную программу обучения. Экзамен я сдавала преподавателю ОмГУ. Она мне поставила «четверку». Марцун дошел до того, что даже опротестовывал эту оценку, настаивая, чтобы мне поставили «тройку». Но комиссия в университете оставила решение без изменений. Тогда он начал вести себя просто по-детски – до сих пор не здоровается со мной и демонстративно отворачивается, когда меня видит. Сейчас я уже могу относиться к этому с юмором.

Кстати, Ирина скинула нам и довольно показательное видео, как Марцун общался в те годы с учениками на уроке. Вот оно.

«МОГ СКАЗАТЬ УЧЕНИЦЕ: «ТЫ ТАКАЯ СТРАШНАЯ!»

Справедливости ради – никто их родителей и учениц, даже выступавших на стороне обвинения, тему домогательств серьезно не поднимает. В худшем случае все сводится к тому, что «кто-то где-то про что-то такое слышал». Но все, как один рассказывают, что Марцун – педагог крайне жесткий. Часто он забывает, что работает, все-таки, с детьми. Вот, что рассказывает мама одной из школьниц гимназии:

– Он, например, может сказать девочке во время урока: «Ты такая страшная! Не понимаю, как ты жить-то дальше будешь?! Учись хоть нормально, что тебе еще остается!». Если к мальчикам он относится довольно хорошо, то к девочкам иногда пренебрежительно. Симпатичным делает какие-то двусмысленные намеки – впрочем никогда не переходя грань дозволенного. С остальными обращается очень грубо – кричит, оскорбляет, подавляет. У моей дочери дисграфия. Она пишет с ошибками не потому, что глупая, а из-за этого заболевания. Даже учитель русского языка приняла это. Но Марцун стоял на своем и ставил по своему предмету тройки за ошибки. При этом дочь занимала призовые места на олимпиадах по обществознанию. Мне даже пришлось поднять ГОСТы, чтобы доказать: учитель должен оценивать знания только по своему предмету. Он настаивал, что человек, допускающий ошибки, не имеет права получать хорошие оценки. Мы с мужем пришли с ним поговорить в школу. И вот стоим мы перед ним – люди с высшим образованием – он повернулся к нам спиной и начал переобуваться, снимать носки. Потом сказал, что ему неинтересно с нами разговаривать и ушел.

Заведующая учебного заведения Ольга Одинцева приняла решение пока не обсуждать эту историю.

Мы не хотим занимать чью-либо сторону в этом конфликте. «Комсомолка» по-прежнему готова дать право высказаться всем заинтересованным сторонам в этой истории.