Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+10°
Boom metrics
Экономика15 апреля 2020 10:45

Мир после кризиса: свобода, безденежье, работа без выходных

Обозреватель kp.ru Евгений Арсюхин – о том, как заканчивается эпоха экономической стабильности
Мир переживает самый необычный экономический кризис в новейшей истории. Его необычность в том, что он не закончится просто так.

Мир переживает самый необычный экономический кризис в новейшей истории. Его необычность в том, что он не закончится просто так.

Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН

Мир переживает самый необычный экономический кризис в новейшей истории. Его необычность в том, что он не закончится просто так. И в 1998, и в 2008 годах мы были уверены: кризис рано или поздно пройдет, и все будет по-старому. После 2020 года по-старому не будет. Мир изменится, изменится и наша с вами частная, конкретная жизнь. Кто быстрее и точнее угадает, как именно, тот и выиграет. Попробуем поразмышлять вместе.

Сейчас, в середине апреля, многие отрасли страдают, остальные просто паникуют, а это значит, что им тоже суждено пострадать (паника убивает больше бизнесов, чем сам кризис). Но есть один сектор экономики, который не паникует и не страдает. В стране, товарищи, идет посевная. На влажных еще полях гудят трактора. Инвесторы суетятся вокруг аграрных проектов, как грачи над свежей пашней. Выведывают, где какая земля, как она оформлена, сколько гектаров можно купить и арендовать. К осени мы получим парадоксальную ситуацию: «колхозники» в одиночку будут тащить показатели экономики вверх, остальные отрасли камнями потянут на дно.

Оно, конечно, понятно, что еда – единственное, что нужно действительно всегда. Но посмотрите, какие интересные нюансы. В прежней экономической модели меньше всех зарабатывали те, кто непосредственно сидел на земле: трактористы, доярки, фермеры и прочие сеятели. Основную маржу снимало финальное звено в лице рестораторов, торговых сетей и других умельцев заворачивать крошечный кусочек сыра в пафосную упаковку. Кризис эту систему перевернет, последние станут первыми.

Но есть один сектор экономики, который не паникует и не страдает. В стране, товарищи, идет посевная. Фото: Александр Рюмин/ТАСС

Но есть один сектор экономики, который не паникует и не страдает. В стране, товарищи, идет посевная. Фото: Александр Рюмин/ТАСС

Первый удар по ресторанной отрасли еще до кризиса нанесли телешоу, где камера врывается на кухню, а там грязь, гниль и тараканы. Пострадали все: у кого есть тараканы на кухне, и у кого нет. Потребитель отреагировал мгновенно и пошел в онлайн. Доставлять еду на дом стало нормальным, и не только в Москве, за год-два до пандемии. И пусть еда – из того же ресторана, неважно: это была реакция инстинктивного отторжения. Кто из рестораторов вовремя уловил тренд, тот выиграл, остальные мирились с полупустыми залами, в пандемию закрылись, и уже не откроются. Еще больше выиграли агрегаторы, то есть системы, организующие поток заказов и доставку.

А что в торговле? С одной стороны, в торговле всегда все хорошо. С другой, торговля на наших глазах претерпевает невероятные перемены.

До кризиса торговля – это большие сети с умеренными ценами и вечными играми вокруг полки. От того, на какой полке стоит твой товар, зависит, будет ли он продан. Производители жаловались на кабальные условия, но в сети шли (а куда еще). В кризис, вынужденно уйдя в онлайн, потребитель обнаружил, что полки больше нет, и что заказать еду можно не только на сайте того магазина, куда ты до пандемии ходил за продуктами. Образовалась непосредственная связь между производителем и потребителем. Колоссально выиграли те аграрии, кто успел завоевать доверие покупателя. Прежнее уже не вернется. Точка прибыли сместится от сетей к агрегаторам, и, что важнее, к производителям. Наступает золотое время для крестьянина и аграрного инвестора.

Доставлять еду на дом стало нормальным, и не только в Москве, за год-два до пандемии. И пусть еда – из того же ресторана, неважно: это была реакция инстинктивного отторжения.

Доставлять еду на дом стало нормальным, и не только в Москве, за год-два до пандемии. И пусть еда – из того же ресторана, неважно: это была реакция инстинктивного отторжения.

Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН

С землей связано и другое, еще более серьезное, явление. Зайдите на сайты по недвижимости, и посмотрите, каковы цены на аренду загородных домов. За 50 тысяч в месяц найдете холодный сарай, что-то приличное начинается от ста тысяч рублей и доходит до полумиллиона. Совсем недавно нормальный дом снимали за 15-20 тысяч. Народ устремился из города, это понятно. Многие обзаводились недвижимостью за границей, или им просто нравилось переселяться от отеля в отель, теперь нельзя, вот и создали спрос – это тоже понятно. Но задумайтесь: мы имеем первый в истории кризис, когда недвижимость «прет», причем загородная, которая в прежние кризисы валилась в первую очередь. Здесь явно таится что-то более глубокое, и чувство нас не обманывает.

Кризис мегаполиса начался до пандемии, она лишь высветила проблемы. Несмотря на все технологические и урбанистские ухищрения, слишком большой город теряет управляемость: каждое новое прибавление сервисов и инфраструктурных единиц требует все новых и новых людей для обслуживания. Поездами и автобусами надо рулить, за рельсами и дорогами следить, коммунальные сети ремонтировать, парки убирать. Даже диджитализация жизни в мегаполисе парадоксальным образом провоцирует рост сервисной прослойки. Улицы заполняют курьеры, бесправные люди, рабы цифровой эры. Мегаполис становится токсичен. Что бы ты ни делал с мегаполисом, он бесконтрольно растет. Хуже всего, что мегаполис создает в основном не высокотехнологичные, а бросовые рабочие места, не требующие навыков. Человек, согласившись на такую работу, беден всю жизнь, а, случись что с экономикой, этот человек обречен просто на голод. Так экономическая система ломает судьбы миллионов людей.

Пандемия ускорит процесс распада мегаполиса и расселения народа по широким пространствам нашей Родины. Пригодятся навыки удаленной работы, полученные на карантине. Что же, и тут пирамида прибыли переворачивается на глазах. Прежде маржа лилась в карманы владельцев офисных зданий. Теперь работодатели поймут, что от физического отсутствия сотрудников бизнес не страдает, и аренды платить не нужно. Многие уже не вернулся в офисы и города. Маржа окажется на пилорамах, местных цементных заводах и в карманах бригадиров строительных бригад. А мегаполисы, оставшись без налоговых поступлений, примутся усыхать. Что делать с миллионами квадратных метров бетонных коробок – отдельная задача для посткризисного мира.

Года два назад я призывал инвестировать в землю и вообще в собственную инфраструктуру загородной жизни. Кто послушал, молодец, но что делать сегодня, чтобы вновь оказаться на шаг впереди?

Давайте отвлечемся от деталей и еще раз посмотрим на прекрасный новый мир после кризиса. Мы увидим примат производства над распределением. Мы увидим новую модель и новую роль этого самого распределения: это теперь почти исключительно цифровые сервисы. Не уметь обращаться со смартфоном будет странно, как не уметь прочитать, что написано на купюре. И самое главное. Мы увидим колоссально выросшую роль Специалиста. Агронома, энергетика, диджитальщика. Сектор неквалифицированного труда схлопнется. Так, уже очевидно, что вместо модели «доставка курьером» будет превалировать модель «самовывоз из пунктов выдачи», которых будет сто тысяч на каждом углу.

Мир изменится, изменится и наша с вами частная, конкретная жизнь.

Мир изменится, изменится и наша с вами частная, конкретная жизнь.

Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН

Попутно замечу: забавно будет видеть, как разрушится, не родившись, то, в чем еще вчера видели приметы завтрашнего дня. Нам как бы говорили: ничем не владейте, арендуйте. Вместо машины каршеринг, вместо собственной недвижимости – вечный съем. Но будет не так. Завтрашний день – это день мелких собственников, живущих «хуторами» в своих домах и перемещающихся на своих машинах. Пандемия вбила в нас то, что и без нее следовало вбить: только свое, приватное, никакого «совместного использования». Капиталистам-урбанистам, конечно, хотелось бы заиметь поколение людей без имущества, а значит, и без особых прав, этаких идеальных потребителей эпохи киберпанка. Но нет.

Все перечисленное означает, что единственное, во что надо инвестировать – в себя. В свои компетенции и в свое здоровье. Вы становитесь системообразующим элементом новой экономики. Вы, лично вы. Конечно, если вы можете играть по ее правилам. Много знать, постоянно учиться, много работать и по возможности не болеть.

Легко сказать, но что значит, например, «учиться», если традиционная образовательная система у нас или на Западе, не важно, уже не работает? Это значит: самостоятельно постигать новое 24 на 7. Что-то в ролике на ю-тьюбе, что-то в онлайн-библиотеке, что-то на коротких курсах, и да, тоже удаленных. Хорошо знать три, а лучше пять секторов компетенций. Ваши знания будут устаревать за год. Вас будут постоянно увольнять, но – тут же нанимать, если вы умеете перестраиваться. Отговорка «после сорока мозг не работает, хочу стабильности» больше не работает. Не будет никакой стабильности.

Да, это интересная, но непростая, жизнь. Больших денег больше не будет. Кредитного безумия тоже. Вы будете жить сегодня на то, что заработали сегодня. Вместо Турции – вылазка в лес за грибами. Вместо кинотеатра – побалуйте себя подпиской на онлайн-фильмы. Миром будут править цифровые корпорации. Постарайтесь им понравиться.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

«Раздать всем россиянам по 10 - 20 тысяч рублей»: Экономисты нашли лекарство против коронакризиса

Правительство просят ускориться и не медлить с поддержкой граждан и бизнеса. Иначе страна может оказаться в депрессии (подробности)

МНЕНИЕ

Алексей Кудрин: «Безработных станет в 3 раза больше»

Глава Счетной палаты предсказал массовые увольнения из-за кризиса (подробности)

КСТАТИ

Почему коронавирус бьет по бедным сильнее, чем по богатым

Пандемия может привести к тяжелым социальным последствиям и даже революциям (подробности)

СЛУШАЙТЕ ТАКЖЕ