Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+5°
Boom metrics
Звезды5 октября 2019 22:00

Мое интервью с Ле Корбюзье

6 октября 1887 года родился великий архитектор
Ле Корбюзье никогда архитектуре не обучался в специальных заведениях, где преподавали эту науку и искусство одновременно

Ле Корбюзье никогда архитектуре не обучался в специальных заведениях, где преподавали эту науку и искусство одновременно

Фото: ru.wikipedia.org

Если у человека талант есть, то у самого человека в этом нет никаких заслуг: если дано, то как бы свыше, по не зависящим от нас обстоятельствам. Жизнь Корбюзье – человека удивительного – тому очередной и вовсе не лишний пример. Шарль Эдуар Женнере-Гри – таково его настоящее имя, родился в маленьком швейцарском городе и, стало быть. По рождению стал швейцарцем, более тридцати лет прожил в уютной стране, со всех сторон окруженной горами, и только в 1918 году появился в Париже, где и прожил все отведенное ему для жизни время. Уехал потому, что его идеи о грандиозном переустройстве городов, об ином подходе к искусству сооружать жилище для человека – в родной стране подвергались жесточайшей критике, даже осмеянию, даже яростным нападкам. В Париже он вздохнул с облегчением.

Тут надобно отметить, что Ле Корбюзье – такой выбрал он себе псевдоним, никогда архитектуре не обучался в специальных заведениях, где преподавали эту науку и искусство одновременно. Так нам, студентам инженерно-строительного института говорил наш великий учитель Константин Степанович Мельников. Ле Корбюзье внимал тому, что видел сам в работе других выдающихся архитекторов своего времени: дал бог талант, и Ле Корбюзье неустанно его насыщал в своих ежедневных трудах. Его взгляды на устройство городов – революционны, его подходы к решениям личного обиталища человека – возмутительно, восхитительно – неожиданно новы. Это ведь он, Ле Корбюзье, произнес: «Дом человека – это машина для жизни». А свое первое по-настоящему крупное архитектурное произведение он осуществил в 1929-1936 годах у нас, в Москве. Это «Дом Центросоюза». Он и сейчас украшает наш град – можно увидеть на Мясницкой: дом 39. И потому свой первый вопрос в этом интервью, которого на самом деле никогда не было, но все ответы великого мастера, его слова – подлинны, - первый мой вопрос был о Москве.

- Скажите, мэтр, каково вам было тогда у нас? Ведь вы же не знали по-русски ни слова…

- Я не собирался держать пари, что сумею выучить русский язык. Но я слышу слова «красный» и «красиво». Я спрашиваю, что они означают. И мне говорят, что когда-то значения этих слов совпадали. Красное было красивым. Вспоминая свои личные впечатления, я могу заявить: красный – значит живой, деятельный, интенсивный, я в этом твердо убежден. Поэтому я считаю, что жизнь – это красиво, или все, что красиво, есть жизнь. Эта лингвистическая математика вовсе не покажется смешной, когда занимаешься архитектурой и градостроением.

- А как вообще вся наша страна того времени вам показалась?

- Москва – это фабрика планов, обетованная земля для специалистов, но совсем не в духе Клондайка! В Москве – поразительное обилие всяких проектов. Все эти планы проникнуты юношеским духом.

- Именно тогда, работая в Москве, вы высказали мысль о новом – «Зеленом городе», в самых общих чертах. Как вы его себе представляете?

- Медики признали, что современный человек излишне переутомляется на работе, подвергается нервному истощению. К сожалению, передышки в виде отпуска ему не хватает. Поэтому необходимы «Зеленые города», где люди могли проводить свой выходной день. Зеленый город планируется как огромная гостиница, в которой москвичи будут проводить свои выходные. Следовательно, задача архитектора состоит в том, чтобы спроектировать ячейки для отдыха – на одного человека или на целую семью, сгруппировать их внутри зданий и наилучшим образом расположить здания на местности, - так, чтобы люди видели зеленое природное пространство. И, главное – все это в черте самого города.

- Ну, а ваше отношение к дому человека, ваше будоражащее выражение, что «дом – это машина для жизни…»

- Жилище – главная забота градостроителя. Проблема жилища – первая из всех проблем. Жилище – это ключ ко всей жизни человека. Работа, перемещение в пространстве – все это стоит на втором плане.

- А ваш новый архитектурный, можно сказать, «инструмент», с помощью которого вы предполагаете создать новое жилище и новое отношение к нему, - что это? Ведь люди и всегда-то строили, руководствуясь физическими размерами человека… Вы же уточняете, даете свой подход, отталкиваясь от среднего роста человека, от высоты его головы сидя, от величины его стопы, шага…

- В самом деле, локоть, шаг, пядь, стопа, большой палец руки, как в доисторические времена, так и в наш современный век были и остаются средствами измерений. Парфенон, индийские храмы, соборы, строились по точно определенным размерам. Метр был принят обществом, стремящимся к новизне, но метр безразличен к человеческому росту, поэтому вопрос упирается в отсутствие единой системы измерений, способной определять габариты вместилищ, то есть обиталища человека. Мой «Модулер» учитывает именно физические данные человека, а не некие абстрактные понятия – метр-фут, пусть метр это и конкретный металлический брусок, хранящийся в специальном колодце около Бретейского павильона близ Парижа. «Модулер» укрепил сердечное согласие метра, фута, дюйма, он позволил оперировать конкретными «человеческими» измерениями. «Модулер» привел к мысли, что сооружения лучше возводить больших размеров (конечно, в разумных пределах), а не слишком маленькими, с тем, чтобы эти вместилища могли служить всем. Открыл ли «Модулер» волшебную дверь в мир чисел, более конкретных измерений в архитектуре… Во всех случаях я всегда оставляю за собой право сомневаться в бесспорности решений.

- Пожалуйста, коротко о ваших пяти основных точках современной архитектуры…

- Опоры нового современного здания – столбы. Дом на отдельных опорах! Раньше дом был забит в землю, в темных, зачастую сырых местах. Теперь дом в воздухе, высоко над землей. Это первое. Второе: крыши – сады. До сих пор стены здания были его несущими элементами, планировка дома полностью зависела от стен. Применение железобетона допускает свободную планировку. Этажи больше не будут отделяться один от другого, словно отсеки. Отсюда – большая экономия жилого объема. Далее: расположение окон вдоль по фасаду. Окно – один из важнейших элементов дома. Железобетон раскрепостил окно и произвел настоящую революцию в его истории. Ну, и о фасаде: опоры вынесены за пределы фасада и внутрь дома. Перекрытия крепятся на консолях (свободные концы балок за точкой опоры. – Л. Р.). Отныне фасады – это легкие пластины изолирующих стен и окон. Фасад свободен от нагрузок. Вот что главное!

- По этому принципу формирования фасада построено и наше старое здание на улице Правды, в проекте которого вы, мэтр, принимали участие. Спасибо вам за это! Наш газетный дом получился прекрасным!

…Великий архитектор, оставивший после себя множество изумительных сооружений – невольных памятников себе самому, выражающих его отношение к жизни, прожил 78 лет. Последнее время насыщенной работой жизни он провел в маленьком домике на берегу Средиземного моря, на мысе Мартен. Здесь он похоронил любимую жену Ивонну. Он говорил, что без нее ему не удалось бы столько сделать в жизни. Он любил очень далеко заплывать в море… И однажды силы изменили ему, подвело сердце. Он не сумел вернуться…

У катафалка с телом великого Строителя его коллеги из Греции поставили урну с землей Акрополя, архитекторы из Индии – вазу с водой из Ганга. А у нас остался Дом, им построенный.