Премия Рунета-2020
Санкт-Петербург
+11°
Boom metrics
Общество22 августа 2018 10:02

Как я не попал в связку с Собчаком

19 августа на 96-м году жизни не стало «хранителя ангела», Почетного гражданина Петербурга Михаила Боброва. Его похоронят 23 августа на Серафимовском кладбище
Михаил Бобров и Александр Запесоцкий Фото: предоставлено Гуманитарным университетом профсоюзов

Михаил Бобров и Александр Запесоцкий Фото: предоставлено Гуманитарным университетом профсоюзов

«Комсомолка» публикует фрагмент воспоминаний о Боброве ректора Гуманитарного университета профсоюзов Александра Запесоцкого.

Михаил Бобров — блестящий альпинист, профессионал высшей пробы. Во время войны он тренировал наших альпинистов, которые вышибали с Кавказа немецких горных стрелков из дивизии «Эдельвейс». Он же участвовал в операции по сбросу гитлеровского флага с Эльбруса.

Почетным гражданином Санкт-Петербурга Бобров был избран за то, что в первую, самую трудную, зиму блокады в составе группы военных альпинистов на 40-градусном морозе, под обстрелом фашистских истребителей закрасил маскировочной краской золотые шпили городских соборов, чтобы лишить фашистов ориентиров для прицельного артобстрела. Когда Михаила Михайловича называют «хранителем ангела», имеется в виду ангел на шпиле Петропавловской крепости.

Тогда Бобров прожил несколько месяцев в Петропавловском соборе, под лестницей. С тех пор у него был персональный ключ от собора. Впоследствии Михаил Михайлович поднимался на шпиль довольно-таки часто в порядке тренировки. Даже в 80 с лишним лет – по три-четыре раза в месяц в любую погоду.

Чтобы понимать: первые метров сто нужно идти по лестнице пешком. Шпиль сужается, и вы в итоге попадаете на маленькую площадку, снабженную крошечным (30-40 сантиметров) люком. Надо пролезть через него, и вы окажетесь на весьма нешироком (примерно в три обхвата), граненом, практически вертикальном шпиле, на котором укреплены скобы. По ним наверх еще метров пятнадцать, и вы оказываетесь у подножия большого шара. Дальше путь ведет по лестнице – типа стремянки - с отрицательным наклоном. Надо ползти наверх как бы в подбрюшье шара. (Кто не пробовал — попробуйте это ради интереса хотя бы дома.) Потом наступает облегчение: по верхней части шара можно пройти к подножию ангела и насладиться захватывающим дух видом Петербурга.

Несколько раз в месяц Михаил Михайлович водил туда своих друзей. Не на самый верх, конечно, а до внутренней площадки. Лифта нет, но так даже лучше. Успеваешь разглядеть тонкости старинной инженерии. К тому же по пути можно рассмотреть очень интересный механизм курантов. Но самые сильные впечатления, конечно, наверху. Достаточно просто высунуть голову в люк и осмотреться. Вам откроется ракурс весьма необычный для горожанина, привыкшего ходить по земле. Самые смелые могут высунуть наружу все туловище и посидеть на подоконнике люка, оставив ноги внутри. Бобров при этом страхует, за ноги придерживает — для спокойствия экскурсанта, разумеется. Меня туда Михаил Михайлович водил в компании телевизионщиков Сергея Шолохова и Александра Маслякова. Мы, конечно, все ребята бравые: головы высовывали, но сидеть на подоконнике ни один не захотел.

Это длинное предисловие совершенно необходимо для правильного понимания следующей истории, имевшей прямое отношение к Анатолию Собчаку. С ним Михаил Михайлович познакомился в свою бытность заведующим кафедрой Госуниверситета. Потом Боброва оттуда попросили, якобы по старости. Он пришел к нам и практически на пустом месте создал фантастически сильную кафедру: Бобров знал всех деятельных педагогов физкультуры в городе и привел к нам самых лучших.

Профессор Бобров на празднике День знаний в СПбГУП 1 сентября 1998 года Фото: предоставлено Гуманитарным университетом профсоюзов

Профессор Бобров на празднике День знаний в СПбГУП 1 сентября 1998 года Фото: предоставлено Гуманитарным университетом профсоюзов

Как-то раз приходит ко мне Михаил Михайлович и говорит: «Уважаемый Александр Сергеевич! Через два месяца мы с друзьями идем на лыжах на Северный полюс. Пойдемте с нами!» Я ему отвечаю, что не могу: там же холодно очень, а я мерзнуть не люблю. К тому же медведи белые там совершенно дикие и на свободе. Опасно. Он расстраивается, уходит и через два с половиной месяца возвращается с отмороженным носом. Потом нос проходит, и Михаил Михайлович зовет меня то ли на Эльбрус, то ли на Джомолунгму какую-то. Я вспоминаю про себя пословицу про умного и гору и честно признаюсь, что боюсь высоты. Бобров смотрит на меня чистыми, непонимающими глазами и снова уходит, расстроенный. Так продолжалось много лет, пока наш герой не пришел ко мне в очередной раз.

Начал Михаил Михайлович издалека: а знаете ли Вы, мол, Александр Сергеевич, что на шпиль Петропавловки скоро будут снова устанавливать ангела?

Я про это знал. Знал, что ангела снимали с помощью вертолета, уносили на весьма сложный ремонт и скоро должны были водрузить назад. Как инженер

по первому образованию, я хорошо понимал: конструкцию ангела должны были закрепить на месте специально подготовленные рабочие-верхолазы.

— Так вот, — продолжал Михаил Михайлович, — кроме профессионалов на шпиль в этот торжественный момент должны еще подняться три любителя-альпиниста в отдельной связке.

— Да? — спросил я довольно-таки равнодушно, не подозревая подвоха, скорее из вежливости, чтобы поддержать разговор. — И кто же это?

И тут Бобров оживился.

— Один из них — я, как горожанин, связанный с этим ангелом известной историей, другой — Собчак, как мэр города. А третий — вы, Александр Сергеевич.

Тут я чуть не подпрыгнул: ну я-то с какой стати? Я-то к этому делу совершенно никакого отношения не имею!

— А вы, уважаемый Александр Сергеевич, должны подняться наверх как ректор лучшего гуманитарного университета нашего города, представитель интеллигенции и всех отраслей гуманитарного знания, как виднейший представитель петербургской науки и культуры.

— Нет, я на шпиль не полезу. Меня там от страха кондрашка хватит.

- Да нет, Вы не можете отказаться. Там же будут вести съемку телеканалы со всего мира. Я уже все с дирекцией Петропавловской крепости согласовал и с Собчаком обо всем договорился!

И тут я просто вжимаюсь в кресло: после последних слов Михаила Михайловича отказаться действительно невозможно. Ну посудите сами: Бобров и Собчак — опытные, бывалые альпинисты. Будучи сослуживцами в Госуниверситете, они вместе немало тренировались, лазали по скалам. Теперь два таких серьезных джентльмена предлагают мне пойти с ними на восхождение в связке. Это одна из самых высших форм уважения в мире настоящих мужчин. Значит, они выказывают мне такое уважение, а я им в ответ должен объяснять, что я и в самом деле очень высоты боюсь? Нет, на такое я не способен. Лучше пусть меня кондрашка хватит, чем я так опозорюсь.

Все это я понимаю мгновенно и говорю Боброву, что согласен. Только надо несколько тренировок устроить, поскольку альпинистский опыт у меня нулевой. На том и порешили.

День, в который случилась эта тренировка, я помню в мельчайших подробностях. Октябрьский, солнечный. Злополучный шпиль виднелся издалека. Я вспомнил рассказ Боброва о знаменитом альпинисте — покорителе семитысячников, носившем высший в среде альпинистов титул «Снежный Барс». Барсу пальцы от скоб шпиля отгибали плоскогубцами — их от ужаса свело судорогой.

В 75 лет альпинист стал старейшим в мире покорителем Северного полюса Фото: предоставлено Гуманитарным университетом профсоюзов

В 75 лет альпинист стал старейшим в мире покорителем Северного полюса Фото: предоставлено Гуманитарным университетом профсоюзов

Мы с Бобровым поднялись на верхнюю площадку. Он обвязал меня какими-то сомнительными в плане прочности веревками и предложил лезть наружу. Я вылез. Было холодно и страшно. Я немножко постоял на скобах, подумал и заполз обратно в люк. Подумал, что без связки с Собчаком и Бобровым я наверх точно не полезу. Чтобы совершить над собой такое чудовищное насилие, надо было поставить себя в совсем безвыходное положение.

На следующее утро я позвонил мэру, напомнил ему о предстоящем восхождении и пригласил на тренировку. И в этот момент случилось чудо.

- Знаете, Александр Сергеевич, мне очень хотелось пойти на шпиль с Вами - сказал Анатолий Собчак. - Но не получается. Есть некоторые проблемы с сердцем. Врач запретил мне этот подъем,

Я сразу понял, о каком враче идет речь. Его звали Людмила Борисовна. Собчак с Бобровым как-то раньше, довольно-таки давно, уже собирались подняться к ангелу. Нарусова тогда была месяце на седьмом беременности. Узнав про планируемое восхождение, сказала просто: «Поднимайся, если сможешь перешагнуть через мой живот». И в этот раз, думаю, произошло нечто подобное. Никогда — ни до, ни после этого эпизода — я не испытывал к Людмиле Борисовне столь теплых чувств, как в тот момент.

Печатается с сокращениями по книге Александра Запесоцкого «Признателен судьбе».