Инна Чурикова: «Мама мне говорила: стоишь у плиты, работай над ролью»

Чурикова бродила по залам музея с интересом. Макеты спектаклей, фотографии с киносъемок и сценические костюмы навевали ассоциации и воспоминания, которыми она с удовольствием делилась. Стоило только задать наводящий вопрос...

ВМЕСТО ЯБЛОК ЕЛА ЛУК

- Инна Михайловна, тут много фотографий из фильма «Начало». Какая вам больше нравится?

- Вот эта, где я в костюме Жанны д'Арк, - признается Чурикова. - Я мечтала об этой роли. Но Глебу Панфилову так и не дали снять исторический фильм о ней. Тогдашнее руководство Госкино побоялось. А мы все ждали и ждали, и я отказывалась от других предложений. Думала: буду верна Жанне. Даже вела дневник, куда записывала все ее военные походы, биографию... Наверное, такая преданность одной роли неосмотрительна. Я много ролей потеряла. Например, Андрей Кончаловский приглашал сыграть Соню в «Дяде Ване» (в этой роли потом снялась Ирина Купченко. - Ред.). Ну что ж теперь жалеть...

Подходим к следующей фотографии, где Инна Чурикова в роли Марфушки в сказе Александра Роу «Морозко»...

Инна Чурикова и режиссер Глеб Панфилов - один из самых крепких семейных и творческих союзов. Они уже 45 лет вместе.

Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН

- Правда, что вашей Марфушке свеклой щеки мазали?

- Правда! Свеклой хорошо румяниться, только очень ярко. На эту роль пробовалась актриса Тамара Носова. Я тогда училась на 2-м курсе Щепкинского училища. Режиссер Александр Роу скорее должен был выбрать более опытную Носову, и вдруг его ассистентка сообщает мне, что на Марфушку утвердили меня. Это было счастье! На съемочной площадке мне все нравилось: даже на поросенке каталась с удовольствием. И когда посадили под елку в лютый мороз, где я дожидаюсь Морозко, тоже было счастье. В этой сцене наш реквизитор положила мне в узелок вместо яблок репчатый лук. Тогда с продуктами была напряженка. И молоко было сильно разбавлено. Мне пришлось четыре дубля с аппетитом есть этот лук, словно сочное яблоко, и запивать мутной известковой жидкостью, изображавшей молоко. Я так наелась лука, что съемочная группа довольно долго обходила меня стороной.

МАРК ЗАХАРОВ ПРИШЕЛ В ГОСТИ С ЦВЕТАМИ

Мы проходим вдоль фотографий со спектаклей театра «Ленком», в который Инна Чурикова пришла почти через десять лет после окончания театрального училища.

- Как вы попали в «Ленком»?

- Судьба. Мы с Глебом (Глеб Панфилов - режиссер, муж Чуриковой. - Ред.) тогда жили в крошечной квартирке на Ленинском проспекте. Коля Губенко, когда приходил к нам в гости, говорил, что в нашей кухне очень удобно. Сидишь за столом, можно протянуть руку - и поставить сковородку на плиту, протянуть руку в другую сторону - помыть посуду. Мы любили эту квартиру. Как-то к нам в гости пришел молодой и очень интересный режиссер Марк Захаров. Принес мне роскошный букет и предложил сыграть в новом спектакле «Тиль», причем не одну, а несколько ролей - всех возлюбленных любвеобильного Тиля. Когда Марк Анатольевич сделал это предложение, я посмотрела на мужа, который был рядом, и Глеб сказал: «Мы согласны». Так я пришла в Театр имени Ленинского комсомола. И до сих пор счастлива, что там сложилась моя судьба.

Одна из первых ролей в кино - Марфушка из сказки «Морозко».

ПУШКИНА ЧИТАЛА С ЗАКРЫТЫМИ ГЛАЗАМИ

На одной из фотографий - Инна Чурикова со своей мамой Елизаветой Захаровной.

Ради Жанны д'Арк Инна Чурикова отказалась от многих предложений в кино.

- Ваши родители не были актерами?

- Мама - биохимик, почвовед, занималась декоративными растениями. Отец - агроном. Мама работала в Тимирязевской академии и в Ботаническом саду МГУ. Она часто повторяла: «Инна, стоишь у плиты, работай над ролью». Конечно, у плиты трудно репетировать роль. Но в маме был здравый смысл простой крестьянской женщины. Она была профессором, доктором наук, причем всего добилась в жизни своим трудом. Сколько я помню маму в детстве, она все время сидела за столом и работала. Она написала много книг о цветах.

Когда я поступала в театральное училище, на одном из туров меня попросили почитать что-то серьезное. Потому что до этого я читала Гоголя «Женитьба», все смеялись. Для «серьезного» я выбрала стихи Пушкина. Репетировала дома перед мамой. Мама и говорит: все хорошо, только Пушкина надо читать с закрытыми глазами. Я так и сделала перед приемной комиссией. Читала с закрытыми глазами. И все снова смеялись. Мама меня всегда поддерживала, никогда не возражала, чтобы я пошла в артистки. Единственное ее разочарование, когда она пришла в Щепкинское училище и узнала, что это именно училище, а не институт. «Ты что же, не в институте учишься?» - спросила она. Я ей объяснила, что это институт, просто он так называется «театральное училище». «Было бы лучше, если бы он назывался Щепкинский институт», - сказала мечтательно мама. Она приходила на учебные спектакли и приносила в зал весну - ландыши, какие-то невероятные цветы. Хотя их вручали другие люди, но я знала, что это цветы от мамы.

Мамочка умерла в прошлом году на 95-м году жизни. Дожила до почтенного возраста. И все равно мне ее очень не хватает. Я росла с ней. Родители расстались, когда я была ребенком. С отцом у меня сохранились хорошие отношения, я его очень любила. Помню, мы жили в Коренево под Люберцами. Очень скромно жили, папа копал огород, сажал картошку. Даже держали поросенка Борю. Этот поросенок был такой розовый, маленький... Я до сих пор про Борю не могу говорить без слез. Когда его... не стало, для меня это была настоящая трагедия.

ПРИГЛАШАЕМ:

На спектакль "Тайны Мадридского двора"!