Штурман Константин Мурахтин: Мне нужно вернуть должок за командира

Константин Мурахтин хочет остаться в Сирии

- На самом деле, никаких предупреждений не было. Ни по радиообмену, ни визуально. Вообще не было контакта. Поэтому мы заходили на боевой курс в штатном режиме, - цитирует летчика ТАСС. - Нужно понимать, какая скорость у бомбардировщика, и какая - у истребителя F-16. Если бы нас хотели предупредить, то могли бы показать себя, встав на параллельные курсы. А так ничего не было. Да и ракета пришла в хвост нашего самолета внезапно... Мы даже визуально ее не наблюдали, чтобы успеть сделать противоракетный маневр. Мы летели на высоте около 6 тысяч метров, погода была ясная, как у нас на нашем сленге говорится, «миллион на миллион». Весь наш полет до момента взрыва ракеты полностью мной контролировался. Я прекрасно видел и по карте, и на местности, где граница и где находимся мы. Даже угрозы выхода в Турцию не было. Мы неоднократно там выполняли боевые полеты, знаем его, как свои пять пальцев. Боевые задачи выполняли и обратно возвращались по обратному маршруту на авиабазу. Мне вообще как штурману известна там каждая высота. Могу ориентироваться даже без приборов. С нетерпением жду, когда выпишут, чтобы сразу вернуться в строй. Буду просить командование, чтобы меня оставили на данной авиабазе. Я обязан вернуть должок за командира.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Как спасали нашего летчика

В ходе 12-часовой спецоперации штурман сбитого Турцией Су-24 был найден в тылу у боевиков и доставлен на российскую базу «Хмеймим»

«Этим утром (24 ноября) два самолета Су-24 неизвестной национальной принадлежности приблизились к турецкому воздушному пространству. По аварийному каналу самолеты в течение 5 минут 10 раз предупредили и попросили немедленно изменить курс на Юг», - сайт Wikileaks публикует письмо представителя Турции в СБ ООН президенту Совбеза Организации Объединенных наций. В этом документе, который должен оправдать действия Анкары, пожалуй, больше компромата на нее, нежели внятных объяснений абсолютно нелогичной и предательской атаке. Письмо ставит под сомнение и компетентность военного командования Турецкой республики. (подробности)